Если взять двух писателей — Конрада и Чехова, — получится Джозеф Антон. Но имя этого человека не скажет вам ничего, если вы ничего не знаете о его авторе — писателе Салмане Рушди.
Жизнь Салмана Рушди складывалась так, что с нее можно было писать книгу. Что он, в конечном счете, и сделал.
По рождению — индус. По месту жительства — англичанин (теперь уже американец). Состояние души — атеизм и магический реализм, сдобренный восточной религией. Род деятельности — создание лучших книг за всю историю Букеровской премии. Но все это занимает маленькую площадь большого тома в девятьсот страниц. Гораздо больше места отведено для одного события, которое могло бы сломать кого-то другого, заставить отказаться от писательской карьеры и так далее. Для события, которое, в мое понимании, не может происходить в двадцатом веке. Но мы — как и никто — ничего не можем с этим поделать. И оно происходит.
14 февраля 1989 года аятолла Хомейни наложил на Салмана Ршди фетву. Если отойти от загадочных фраз, получится просто — его приговорили к смерти. За книгу.
Не в рамах одного региона, одного государства или одной культуры — слова проклятия и размер награды (2,5 миллиона долларов) разлетелись по всему миру. Сумма со времен росла — ее предлагали любому человеку, пусть только этот человек убьет Салмана Рушди.
14 февраля 1989 года писатель Салман Рушди еще не знал, что скоро превратится в узника телохранителей Джозефа Антона, будет скрываться и напишет об этом книгу, в которой будет говорить о себе в третьем лице — наверное, таким образом он попытается изжить страх быть честным.
Как ведет себя и что думает человек, приговоренный к смерти. Как ведут себя и что говорят люди, которые его окружают. Книга «Джозеф Антон» протяжно, почти умиротворяюще рассказывает правду о нашем мире — среди семи миллиардов людей значение может иметь единственный голос умирающего старика. Среди семи миллиардов людей луч прожектора может упасть на одного человека — по имени Салман, на писателя Рушди, на шайтана Рушди. И семь миллиардов человек не смогут никак повлиять на эту ситуацию.
Поэтому старику останется только умереть, его преемнику — продолжить охоту на писателя, а писателю — продолжить жить и писать. Такой уж у нас мир.
Автор рубрики, фото — Катерина Козицына