в рамках Межрегионального молодежного
фестиваля книги и чтения
«КлЮкВа: Книга. Юность. Вологодчина»
Автор: Романова Тамара (Бабаевскйи район)
(текст приводится в авторской редакции)
Возвращение в детство
По сторонам дороги тянутся ровные поля, засаженные знаменитой по вкусности и сохранности уломской картошкой, высокие сосняки и перелески. А вот, вдалеке, показалась извилистая, вертлявая, кокетливо вытанцовывающая между красивых зелёных берегов, покрытых луговыми травами, речка Уломка.
Среди этих знакомых пейзажей появились и новые детали. Вот, в стороне от дороги заблестел купол часовенки, возведенной возле расросшегося за эти годы деревенского кладбища. А на пригорке выстроился, как на параде, целый ряд ярких торговых павильонов. Что ж, это тоже неотъемлимая часть среди достопримечательностей сегодняшней деревни.
Автобус остановился возле сельповского магазина, что находится в центре небольшого, но очень аккуратного лесного поселка Сосновка. Он был построен в 50—годы переселенцами с затопленных Рыбинским водохранилищем деревень. Как тут не вспомнить повесть В.Распутина » Прощание с Матёрой»? Много было рассказано про это нашим дедом Иваном Степанычем, и всё живо в памяти до сих пор…
Моя родная улица имеет красивое название, пахнущее летом и свежескошенной травой. Улица Полевая — ровная, широкая и прямая, как и все улицы бывшего рабочего посёлка. Сегодня здесь обитают одни пенсионеры и дачники. Здесь всё так же по-городскому чисто, ухоженно, но непривычно тихо. Не раздаются визгливые звуки когда-то шумной пилорамы, мотоциклетный треск и даже звонкий петушиный крик стал редкостью. Но запустение посёлку тоже не грозит. Час езды от крупного, задымленного, промышленного Череповца, помог ему стать дорогим дачным местечком. Многие дома односельчан, одетые в модный пластик и черепицу, приобрели незнакомый европейский вид, и надменно смотрят на своих бывших собратьев.
А вот и мой маленький старый дом. Он встретил меня обиженным взглядом потускневших окошек и облупившейся на фасаде краской обшивки. В саду тоже чувствуется запустение. Праздник здесь только у крапивы и лопухов. Я обхожу свои заросшие сорняками владения, глажу рукой теплые тесовые бока, словно хочу загладить свою вину перед домом. Через огород меня увидала соседка тётя Руфа, приветливо машет рукой.
Милые, добрые, ещё довольно бодрые старики Николаевы, приглашают в гости. Тётя Руфа рассказывает мне поселковые новости и расспрашивает про городское житьё. Мы сидим в тени старой раскидистой рябины, рядом с вкусно-пахнущими огуречными грядками. Наш разговор ни о чём продолжается неспешно и долго. Уходить не хочется, словно с этими стариками связано что-то до боли родное и безвозвратно утерянное за пределами этой скамейки. Но уходить надо. Скоро автобус.
Тетя Руфа предлагает мне свежих яичек, молодой картошки. Я благодарю и отказываюсь, боясь её обидеть. Вновь поднимаюсь в пологую горку к заросшему школьному стадиону, где и начинается наша улица. Ещё раз оглядываюсь на свой дом. Но он стыдливо укрылся в зелени огромных берёз, словно не хотел лишний раз вызвать в моей душе чувство грусти. Мой милый, старый, отчий дом, я обязательно вернусь!
