Щапикова Анастасия. Ручеёк под названием СОВЕСТЬ

Давным-давно в одной Вологодской глубинке, названия которой сейчас уже никто и не вспомнит, произошел интересный, загадочный, чуточку волшебный, и даже пугающий случай. О нем-то и пойдет речь.

Жила в этом городе дама. Была она очень молчаливая, тихая, никто ничего о ей не знал. Жила она на краю городка в ветхом, почти развалившемся домике. Люди же, будучи суеверными, наговаривали на нее. Говорили, мол, «ведьма», «проклятая», да и в придачу обходили всегда стороной, крестясь при этом.

А даме этой было очень тяжело, была она молода, но совсем одинока. Был у нее когда-то сын, да умер во младенчестве. Тогда-то эта дама и уехала в глубинку, чтобы забыть свою печаль, но косые взгляды, суеверный страх в глазах людей и их отстраненность пугали даму.

Много ночей она плакала, много дней она искала того, кому могла бы доверить свою страшную тайну. Но никто не хотел общаться с ней. Раздавленная своим одиночеством, дама ушла в себя…

Шли часы, дни, недели, а дама все так же сидела в одиночестве в своем запустевшем доме. Она плакала дни и ночи напролет, и скоро сама, такая вялая, словно потушенная свечка, опустошенная, стала похожа на дом — такая же ветхая, хрупкая, что вот-вот расыпется.

Тем временем настала весна, время посевов и радости. Все жители глубинки радовались. Они засаживали огороды, собирали цветы, смеялись, гуляли по ярмаркам, отмечали праздники. И за всем этим столь умопомрачающим весельем, столь невероятной занятостью люди совсем не заметили, что время будто бы и не идет совсем. Что все дни и ночи одинаковы, что солнышко всегда с одной стороны, что почему-то в столь изменчивое время года ни разу не поменялась погода.

Шел месяц за месяцем, а люди все смеялись да радовались жизни. Но многие стали замечать, что дети их не растут, родители не стареют, что жизнь стала какой-то медленной, словно она замирает потихоньку. А ведь и правда, хоть и наступила вечная весна, хоть и долго продолжалось веселье, время замирало. Лошади стали медленными, пшеница словно и вовсе не росла, дети плакали еще громче, потому что не росли. Старики страдали от невыносимой тяжести. Казалось бы, чего им страдать, время-то остановилось? А то и страдали, что уйти не могли. И шли недели, и шли месяцы…

Все дивились тому, что происходит, но никто не понимал в чем же беда, что же случилось, и только один маленький мальчик по имени Ванюшка, которого все дразнили дурачком, начитавшись сказок, спросил как то у мамы:

— А где же та дама, что ходила всегда грустная, которую все обижали?
Мама же на это, махнув рукой, отвечала:
— Да кто ее знает, чахнет, наверное, у себя в развалинах. Мы вот тоже чахнем, а может из-за нее все… «ведьма» же!

Говорила она это словно на выдохе, с каким-то безразличием в голосе, будто бы просто хотела Ванюшку успокоить. Но Ванюша был резвым мальчишкой, и лишь для него время шло не так медленно, как для остальных. Он был очень доверчив, и на слова матери о ведьме думал, что это в самом деле проклятье. Тогда-то Ванюшка и решил идти на самый край городка, к той самой даме, которая совсем к тому времени зачахла.

Шел Ваня долгие дни, казалось ему, что идет он целую вечность. Чем ближе Ваня подходил к дому дамы, тем больше ему казалось расстояние, тем медленней шли часы. Упал Ванюшка без сил у самого окна её ветхого дома, не мог он дальше идти. Очнувшись, увидел мальчик прекрасное место с мраморными полами, со стенами, украшенными великолепными пейзажами, фонтаны с чистейшей водой, зеленые поляны с цветами, какое-то волшебное солнце, пылающее высоко над потолком, почувствовал легкое дуновение ветерка, так нежно ласкающего, обнимающего его. Ваня слегка приподнялся, не понимая, где он, и увидел ту самую даму, которую все обходят стороной. Она сидела молча, смотрела в окно и что-то вышивала. Заметив, что Ваня проснулся, она лишь слегка улыбнулась и ласковым голосом, показавшимся Ванюшке таким родным, спросила:

— Соколок мой, что же ты себя так мучил, зачем шел к моему дому?
— Я видел, что Вы плакали всякий раз, когда вас называли ведьмой. Я всегда хотел помочь Вам, но боялся. А потом Вы пропали, словно вообще и не было Вас, и время стало идти как-то медленней. Тогда я решил, что сам приду к Вам и попрошу прощения за всех.

— Что же ты, мой милый дружок, сейчас не испугался прийти ко мне?
— Я видел сон, но никому о нем не рассказывал. Там были Вы и небо, и было много-много солнца, но потом вдруг вы ушли, исчезли, и начался дождь, шел он долго, не заканчивался. Тогда я поднял глаза и увидел что-то яркое, такое красивое, что никогда никто раньше не видел. Я подумал, что это солнце, и спросил у него: «Солнце! Почему ты не греешь нас, ты же совсем рядом?» И оно мне ответило: «Я не грею ваши души, потому что вы не ценили других, пусть это будет для вас уроком. Ко всем людям нужно относиться с добром, чтить, уважать и уж, конечно, не обижать их глупыми словами». Растерявшись, я не знал, что ответить, куда бежать, но тут я вспомнил о Вас, и Вы тут же появились, как по волшебству. И снова засияло солнце, а нескончаемый дождь прекратился.

-А знаешь ли ты, радость моя, что не солнце это вовсе было?
-Теперь, кажется, знаю.

Тогда дама подошла к Ванюшке, взяла его за руку и с улыбкой, казавшейся столь знакомой, столь родной Ване, повела его вдаль.

— Куда мы идем?
— Домой.
— А где мы сейчас?
— Сейчас мы там, где будут все, кто имеет такую же добрую душу, как у тебя.

Они шли долго, и Ваня сам не заметил, как вдруг оказался у дома один, лишь с иконкой в руке, за которую его держала дама. Он увидел мать и отца, трудившихся на поле, увидел свою младшую сестренку, которая так подросла, увидел свое отражение и понял, что и он вырос. Время снова шло…

Собравшись с силами, держа иконку в руке, он вышел в центр городка, встал на огромный камень и позвал всех. Собрались люди вокруг того камня и стали слушать, что им мальчик скажет.

— Был я в далеком месте, но далеко оно не километрами. В таком месте, где всем суждено побывать. Научился я там многому и вас хочу научить. Помните ли вы ту даму, которой сторонились и которую словами нехорошими называли?

Кто-то из толпы выкрикнул:
— А как же, «ведьму»-то сложно забыть.
— А была ли ведьмою она? — спросил Ванюшка, да так, что в сердце каждого заронил сомнения.
— Мы уж этого не знаем… Была… Наверное, — подумав, ответили люди.
— А коль была она ведьмою, кто спас всех нас от погибели неминуемой?

Тут все притихли, слышался шепот, но никто не смог ничего ответить. Тогда Ванюшка раскрыл ладонь и показал людям иконку, и увидели люди в этой иконке, словно в зеркале, все свои ошибки. Осознали они, как ужасны и жестоки были их поступки. Увидели все то плохое, что когда-либо делали людям, но просить прощения было уже поздно, да и не у кого. Только у Бога.

Начало смеркаться, и народ, раздавленный своими же поступками, побрел к своим домам. Ваня же взял иконку и положил ее рядом с камнем. И появился на следующий день там ручей, да с такой чистой водой, что каждый видел в ней не только свое отражение, но и отражение своей совести.

Поняли тогда все, что дама эта была сама Совесть Человеческая. И поныне в этой Вологодской деревушке течет ручеек Совесть, да вот беда — название -то глубинки почти все позабыли… Где он, этот ручеёк?