Сасаева Елена. Размышляя о прочитанном

Когда-то давно, когда автор этой работы сама училась в школе, а потом спустя четыре года обучения в пединституте только начинала преподавать, очень популярной была тема сочинения — «Книга, о которой хочется рассказать…»

И сейчас мне захотелось рассказать о книге, которая заставила о многом задуматься и на многое посмотреть другими глазами…

Проект «Авторы» — новые маски Бориса Акунина, который придумал двух новых авторов, пишущих по — разному и о разном. Одна из этих масок — Анна Борисова, создавшая роман «Vremena Goda». В короткой аннотации на обложке книги говорится о том, что «это история необыкновенной женщины, которая прожила на свете больше ста лет и получила все, о чем мечтала». Прочитав роман, я поняла, что роман совсем не исчерпывается этой скудной формулировкой. История любви? Да. Действительно, очень необычная история. Но если читать внимательно, то историй любви в романе несколько, они автономны, они не пересекаются, каждая по — своему трогательна и…удивительна. Это любовь главной героини Александры Казначеевой, лежащей пятнадцать лет в псевдокоме и, благодаря обретенному «обослуху», сохраняющей ясное сознание и листающей страницы своей жизни; это и любовь Станислава Берзина, современного успешного делового человека; и любовь Эдуарда Мухина, пациента мезон — де — ретрета, страдающего посттравматической антероградной потерей памяти с частичной ретроградной амнезией, оставшегося навсегда в 1973 году; это и любовь двух очень пожилых людей Клима Аркадьевича и Жанны Сергеевны, которым «никто не нужен, они никого в свой мир не пускают, они между собой разговаривают половинками фраз, даже четвертинками, и отлично понимают друг друга, постоянно на одной волне». И невольно вспоминаются слова одного стихотворения:

Шекспир считал, любовь бывает разной:
Покорной, кроткой, страстной и опасной,
Коварной, призрачной, порой недолговечной,
Капризною, слепой, совсем беспечной…
Шекспир считал, любовь бывает разной,
Но в каждом облике чарующе прекрасной!

Роман интересен, написан живым языком, в нем есть рассуждения и приключения, есть, о чем подумать и над чем плакать или смеяться… События расположены вслед за названием: по временам года.

В романе «Vremena Goda» две героини. Одной 105 лет, окружающие называют её Мадам, она в лежит в коме в своем когда-то бывшем кабинете, теперь ставшем её персональной палатой, и никто не догадывается об истинном положении вещей, о том, что у неё сохранилось сознание. Другой — 25 лет, Вероника Коробейщикова, организатор волонтерского движения «Счастливая старость», врач — гериатр, приехавшая на стажировку в Нормандию в мезон — де — ретрет «Vremena Goda». Героини, несмотря на разницу в возрасте, удивительно похожи. Даже зеркальны: сильные личности, самодостаточные, целеустремленные, живущие во имя… Одна — во имя любви, другая — во имя дела. Зеркальность образам придает деталь медицинского свойства: у обеих героинь аневризма базилярной артерии, разрыв которой в конечном счете становится финальной точкой романа. Медицинская тема является сквозной, но она становится фоном и обстоятельством жизни обеих героинь.

Но даже не истории любви сделали этот роман для меня интересным, таким, «о котором захотелось рассказать». Тема старости, тема болезни, разрушающей личность человека в процессе старения, — актуальна, но не для тех, кому сейчас 20 лет или чуть больше. Эта тема важна для тех, кому за пятьдесят… «Стариков у нас нужно не изучать, их нужно спасать — с таким выводом вернулась потрясенная Вера в Москву после практики». Страницы, посвященные старости в России, домам ветеранов, где доживают свой век одинокие или брошенные старики, угнетают своей безнадежностью.

Проект Стаса Берзина о создании в России мезонов, которые станут «символом счастливой старости», возможность улучшить качество жизни людей, «которых сейчас в старости ждет беспросветность» — для него всего лишь ступень для подъема по карьерной лестнице, потому что «пенсионеры станут главной электоральной силой». А для Веры Коробейщиковой старики — это жизнь, это её долг, призвание. Поэтому, наверное, роман не мог бы закончится традиционным «хэппи эндом»

Роман «Vremena Goda» психологичен, но его психологизм носит практический характер. Это использование медицинских терминов и понятий, включение эпизодов, требующих психологических и медицинских комментариев, это рассказ об Иване Ивановиче, владевшем восточными практиками дыхания и гемоциркуляции. Возможно, здесь есть что-то утопическое, когда человек самостоятельно управляет собственным кровотоком, но об этом судить уже специалистам.

В романе есть эпизоды, которым я бы поставила возрастное ограничение «+18». Их включение продиктовано логикой характеров, обстоятельствами жизни больных людей, они дорисовывают картину распада личности, автор использует прием, когда повествование ведется от лица персонажа — участника эпизода.

Роман ничему не учит и ни к чему не призывает, как, собственно, и любое художественное произведение, он оставляет в душе след, заставляет думать, сочувствовать и переживать. И если книгу хочется перечитывать, значит, в ней есть то, что требуется именно твоей душе.