Шаповалова Ксения. Правда сквозь стиснутые зубы

Роман о Великой Отечественной войне «Мой лейтенант» был опубликован в 2011 году. Сейчас, когда, казалось бы, о Великой Отечественной сказано и написано все, продолжают появляться произведения, совсем не похожие на те, что были до них. Читатель вместе с автором и его лейтенантом Д. тащит бесконечную лямку войны: не геройской, не победной, какой мы привыкли ее видеть, а невыносимо тяжелой, смрадно воняющей, поглощающей чувством страха. О такой войне не положено было писать сразу после ее окончания, нельзя было вспоминать о ней и спустя десятилетия: боялись преследований, незаслуженных обвинений. Но Гранин вспомнил то, что неохотно вспоминается и рассказывается даже сейчас. Быть может, именно поэтому за роман «Мой лейтенант» в 2012 году Гранин стал лауреатом премии «Большая книга».

«Мой лейтенант» рождался долго, и, родившись, задал множество вопросов: можно ли на войне и после нее остаться человеком? Как влияет война на души молодых людей? Есть ли место любви среди страшных событий Великой Отечественной? Как вылечить искалеченную войной душу? На мой взгляд, произведение занимает особое место в творчестве писателя именно из-за своей широкой проблематики.

Многие указывают на то, что роман автобиографичен. Это лишь отчасти так, хотя понять, кем на самом деле приходятся друг другу автор книги и лейтенант Д. — несложно. Гранин — писатель с фронтовой судьбой: на войну он ушел в составе дивизии народного ополчения, воевал на Лужском рубеже и на Пулковских высотах. Однако было бы ошибочно считать, что все события, произошедшие в жизни рассказчика, произошли и в жизни самого Гранина.

На страницах романа живут каждый своей жизнью разные люди: один — молодой, импульсивный, дерзкий, романтичный, а второй — мудрый, знающий цену жизни и научившийся противостоять обстоятельствам. У каждого из них — своя правда. Уже стало принято считать, что в романе сочетаются две разные точки зрения: молодого лейтенанта и пожилого человека-современника нынешнего Гранина. Мне хотелось бы не согласиться с этим.

Произведение сложно по форме. Дело в том, что рассказчик здесь по сути один, но складывается впечатление, что их несколько. И я бы отметила то, что их не двое, а трое: первый — молодой человек, оказавшийся на войне, второй — лейтенант Д., уже вернувшийся с войны с искалеченной душой и чувством стыда. Третий рассказчик — наш современник, уже пожилой человек. Можно ли их всех назвать одним человеком? И да, и нет. Обратим внимание на слова, которыми Гранин начинает повествование:
— Вы пишете о себе?
— Что вы, этого человека уже давно нет.

Это говорит о том, что со временем взгляды человека, его жизненные ценности меняются. Приходит опыт, мудрость, и он уже совсем по-другому смотрит на все. Поэтому молодой человек, отправляющийся на войну с глупым чувством авантюризма, — совсем не тот лейтенант Д., который вернулся с войны жестоким, эгоистичным, с душой, искалеченной в мясорубке войны. И этот лейтенант — совсем не тот мудрый рассказчик, голос которого порой сливается с голосом самого автора.

Неоднократно используется Граниным такой прием, как несобственно-прямая речь. Читателю сложно отличить мысли третьего рассказчика от мыслей самого автора, который сожалеет о молодости людей на войне, о том, как много погибло людей: «Мне подумалось, что, кроме всего прочего, мы сохранили город белых ночей. Многое мы сохранили. Да вот людей не сохранили. Они уходили, почти все ушли, кто куда».

Композиционно роман разделен на небольшие части-главы. Причем, нет четкого разделения на «до» и «после» войны. В тексте постоянно переплетаются разные точки зрения: наивного романтика, пришедшего с войны эгоиста, мудрого пожилого человека. Если считать, что повествование идет от лица третьего рассказчика, то мы увидим, как в ткань рассказа вплетаются ретроспекции — постоянный возврат к военным событиям, в которых участвовал лейтенант Д.

На мой взгляд, композиционно роман строится на постепенном отказе пожилого рассказчика от идей молодого лейтенанта Д. Сначала мудрый рассказчик сочувствует второму. Потом на смену сочувствию приходит раздражение («Он мне нравился. Хотя, честно говоря, порядком надоел. Надоела его наивность, доверчивость, он никак не мог понять, что со мной произошло»). Раздражение позже сменяется резкой критикой и осуждением («Мы стали слишком разными, чужими, плохо понимали друг друга»). Здесь уже чувствуется появление героя-эгоиста, который чужд пожилому рассказчику. В конце концов все заканчивается расставанием («Конечно, жаль, что мы расстаемся, но пора жить без него, без его мечтаний и упреков»).

Книга уникальна тем, что автор пытался исследовать сознание человека, оказавшегося на войне. Одно чувство властвует над всеми, и Ганин не стесняется называть его. Это страх: «Я был раздавлен страхом», «Я был опустошен, противен себе, никогда не подозревал, что я такой трус». Гранин показал распад «мы» на маленькие испуганные «я». Такой была война на самом деле.

Генералы рассказывают о войне с блистательными операциями, с воинами-смельчаками. А она была другой: корявой, бестолковой, где зря убивали людей. На ум сразу же приходит «Тихий Дон» Шолохова: казаки слышат от старичка-железнодорожника фразу, с жалостью брошенную им вслед: «Милая ты моя… говядинка!» Пожилой человек знал, что страшнее войны ничего нет, это не приключение, на котором можно стать героем, это грязь, кровь и ужас. Понимание этого, пусть и не сразу, но приходит и к лейтенанту Д. Уходил он на войну в весьма романтичном настроении («Трудно понять, чего тут было больше — тщеславия, патриотизма, авантюрности. Войну-то я воспринимал не всерьез»). Но почти сразу открылась ужасная правда, которую вряд ли поймут генералы. («А я думал, что воевать будет легко. Мне же досталась война бесчестная, ничего не успел, а меня уже превратили в ничтожество, ничего не осталось, никаких иллюзий, мечтаний, планов, все сгорело»).

Язык романа сложен: читатель вынужден останавливаться и всматриваться в нарисованные автором картины. Перед нами откровенная, страшная, неудобная и некрасивая правда о войне. Это правда, как будто выдавленная сквозь стиснутые зубы, с горьким привкусом крови: «От взрыва неподалеку кроваво взметнулось чье-то тело, кусок сочно шмякнулся рядом».

Идея противоестественности войны, ее ужаса показана не только на смысловом уровне романа, но и на уровне его формы. Простые, будто бы рубленые предложения, часто встречаются в романе при описании военных действий. Благодаря им создается давящая, даже удушающая атмосфера произведения: «Тишина возвращалась. Трещало пламя пожара. Стонали раненые. Обрушилась водокачка». Благодаря аллитерации (повторение звуков «ш», «щ», «з», «р») Гранин создает ощущение слышимости войны: свистят бомбы, гремят разрушенные строения. Агрессивность этих звуков сливается в один общий рычащий, завывающий крик войны («р-з-ш-щ…»).

Мы с лейтенантом проходим через неспособность найти свое место в послевоенной жизни, разочарование в идеалах и прощание с иллюзиями. Хотя это не совсем так. Лейтенант остался по-прежнему самим собой — наивным, романтичным, уверенным в себе и в своем государстве — остался там, в окопах. А с войны пришел другой человек — с сомнениями, вопросами без ответа и с грузом вины перед всеми, кто остался лежать на полях. Вины за то, что остался живым. Разве он, молодой и влюбленный в жизнь, не погиб там под Ленинградом? Разве не пришел с войны вместо юного лейтенанта эгоист с раздавленной душой? Первый рассказчик с войны не вернулся. Перед нами другой человек, судьбу и душу которого покалечила война. Вопрос лишь в том, можно ли его душу вылечить? И Гранин находит лекарство. Простое и одновременно очень сложное: любовь.

На настоящий подвиг оказалась способна жена лейтенанта Д. — Римма. Она сохраняет свою любовь к лейтенанту Д., проносит ее через всю войну. От молодости ее возлюбленного ничего не осталось. Д. убивал, его убивали. «Она, бедняжка, все ищет того парня, что сорвался в ополчение, влюбленный в нее, в войну, в будущие свои подвиги». Но, как мы уже выяснили, с войны этот парень не вернулся. Вернувшийся лейтенант «травил фронтовые байки, хвалился, это было нормально. А как иначе, пить, гулять здоровье позволяло, победа позволяла. Жена не позволяла? Да пошла она…» Как тяжело, как больно смотреть, как война искалечила душу твоего любимого человека. С болью Римма говорит: «На фронте у тебя были просветы, а у меня от страха за тебя просветов не было. И вот, вернулся наконец, можно, казалось бы, жить, нет, опять ты отложил…»

Римма мужественно ждала, понимая, что только ее любовь может спасти мужа. Она верила, что «солдат — не лучшее звание для мужчины. Куда важнее, нужнее быть мужем, сыном, отцом». Душу героя спасло лекарство любви, он постепенно возвращается к мирной жизни без эгоизма и ложного геройства.

Ценность этого произведения в том, что автор затрагивает тему адаптации к мирной жизни тех, кто вернулся с войны. Автор говорит о том, что война калечит души именно молодых людей, каким был и его лейтенант. Чем моложе человек, оказавшийся на войне, тем сложнее ему будет потом вернуться к нормальной жизни. Молодость — не для войны. Юность и чистота, погубленные войной, жизнь поколения «потерянных людей» — вот горькая тема романа Гранина.

Книгу Даниила Гранина стоит прочитать тем, кому интересна точка зрения на войну глазами людей разного возраста, разных жизненных ценностей. Слава Богу, что рассказчику удалось преодолеть свой эгоизм, жестокость, возникшую после войны. Душа его была спасена любовью. Он переживает сначала душевную деградацию, а затем эволюцию. Книга будет интересна как психологическое исследование состояния человека на войне и после нее. Гранин пишет о правде, которую сказать непросто даже сейчас: это не просто трудно, это больно. В этой правде — горький привкус крови и пороха, привкус вины выживших перед погибшими, но самое главное в ней — страдание человека, по-новому посмотревшего на военные события. Страдая вместе с рассказчиком, мы тоже сжимаем зубы от своего бессилия, от вины и жалости перед погибшими и от злости к врагам. Мы слушаем. Слушаем правду, которая кажется выдавленной через силу, сквозь стиснутые зубы.